Александр Збруев: «Звёзд у нас нет»

Предполагалось, что информационным поводом интервью с народным артистом России Александром Збруевым послужит премьера Первого канала – фильм «Кожа саламандры». Однако Александр Викторович не изъявил особой охоты говорить об этом: «Ну что я буду рассказывать, как делал табуретку? Пусть о нём говорят другие, иная тональность получится».

– Совершенно очевидно, что, в отличие от многих, вы не «замылились» в «ящике», в новой телепродукции. Зрители видят вас нечасто. Чем вы сегодня заняты?

– Сейчас приходится очень много работать в театре. Так складывается по репертуару, что часто идут те спектакли, где я занят. Это и «Шут Балакирев», и «Всё оплачено», и «Ва-банк». Что касается кинематографа – у меня есть предложения, читаю сценарии. Я, вероятно, не такой жадный до явления на телеэкранах. Мне, конечно, хочется какой-то хорошей интересной роли. Но полагаю, что тот телепоток, который сегодня идёт, порой просто стирает личность артиста, растворяет её в себе. Тут какой-то такой общий винегрет из всех каналов – первого, второго, третьего, четвёртого, всё в одну кучу смешалось. Да, актёр так устроен, что ему хочется и выделиться, и быть заметным, узнаваемым. Но эта нынешняя телепопулярность рекламного происхождения. Честно говоря, не могу тут выделить ни одного актёра. Иногда смотрю по телевизору что-нибудь, где заняты мои товарищи или просто те, к кому я в принципе испытываю профессиональное уважение. Но как только они появляются на телеэкране, от них… что-то отлетает. Может быть, я не прав.

– Как вы полагаете, с чем связан этот эффект? С тем, что всё тут требуется делать «быстренько, быстренько»?

– Нет. На Западе ведь тоже снимают быстро – и кино, и многосерийные проекты… Правда, я не знаю, кино ли это – многосерийное… Думаю, что нет, это что-то другое. У нас много хороших артистов, и они уже научились работать и быстро, и профессионально. Но в результате наша телепродукция – это… такой мешок семечек. Сидят люди и ждут рекламы очередного сериала. И кто их смотрит? Я никак не могу понять. Вот, говорят, рейтинг. Но я не могу понять, кто это смотрит. Если люди работают, живут в современном мире – они смотрят это? Кто зрители и что это за рейтинг, откуда он берётся? Кто это – домохозяйки, дети, которые не ходят в школу? Если я смотрю какую-то часть чего-нибудь сериального, то потому, что там занят актёр, который мне интересен по другим своим работам. Через пятнадцать минут он мне становится уже неинтересен, я нажимаю другую кнопку – и попадаю опять на него, в той же одежде, но в другом фильме.

– Это порок самого жанра?

– Да и жанров теперь нет. Всё подавил один «жанр» – с односторонним движением... Вообще, мне кажется, телевидение сегодня портит людей, и наша культура скатывается куда-то в бездну. С экрана льётся негатив, безвкусица, что-то чудовищное.

– Вы были арбатской шпаной и сыном «врага народа» – и стали звёздой театра и кино. Любимец женщин, неотразимо обаятельный милиционер в «Двух билетах на дневной сеанс» и алкаш в фильме «Одинокая женщина желает познакомиться». Обнищавший «старый русский» в пронзительной ленте «Ты у меня одна» и «новый русский» миллионер в фильме «Всё будет хорошо». И везде органичны. У вас есть амплуа в жизни? Кто вы, мистер Збруев?

– Там, где существует моё «я», там мне интересно работать и жить. В нас ведь всё есть. В нас есть и несбывшийся миллионер, и неспившийся человек, и влюблённый… Не у одного меня бывали в жизни ситуации, когда хотелось напиться и, если не остановиться, превратиться в алкоголика из «Одинокой женщины…» Или когда влюбляешься в человека намного моложе себя, как в «Ты у меня одна». Хочется плюнуть на страну, уехать с человеком, который тебя любит. Может быть, именно этого тебе так недостаёт в этой жизни – уехать в ту несбыточную мечту, и всё-таки тебя останавливает твой корень, и ты остаёшься дома. Думаю, во всех фильмах, где я принимал участие, можно найти тот корень, росточек, который существует в каждом человеке.

Вот вы сказали: «звезда». Теперь это расхожее определение. Я понимаю, что людям известно, что я снимаюсь в кино, играю в театре, кто-то меня знает, кто-то нет. Я не кокетничаю, но слово «звезда» к нашей жизни совершенно не подходит. «Звезда» – человек, которому подражают, это что-то недосягаемое, волшебное, необыкновенное, потрясающая судьба, которая вот именно зажглась как звезда. У нас это всё как-то иначе – на уровне улицы или того узкого круга людей, которые принимают участие в твоей творческой жизни. А уж что касается финансовой стороны дела, тут у нас вообще безобразие.

– Позвольте… У нас в России сейчас есть звёзды?

– Нет.

– А были?

– Были.

– Кто?

– Крючков. Андреев. Стриженов. Замечательная звезда Татьяна Самойлова. Но тогда было другое время. Мы не понимали, что за такую работу на Западе эти же актёры, сыграв в одном фильме, могли бы, имели право на материальную свободу и спокойную жизнь, сумев обеспечить и себя, и своих близких. А им приходилось крутиться. Помню, когда я начинал в театре, то получал 69 рублей. Когда мне стали платить 100 рублей, был безумно счастлив. Когда 130 рублей – считал себя почти что богатым человеком. Жили с закрытыми глазами и стыдились, когда нас стыдили желанием жить хорошо. И придумывали тебе смысл жизни...
…А по поводу «Кожи саламандры» хочу сказать: бывают времена, когда хлеб нужнее пирожных, а «делать табуретки» важнее, чем изысканную мебель. Самые главные вещи в жизни вообще просты, как табурет. Будь порядочным человеком, сострадай ближнему, ненавидь зло, верь, надейся, люби. Фильм снят с позиций нормального человека с его картиной мира, а не урки с его «понятиями». И это такая редкость сегодня на нашем ТВ.