Александр Збруев: Правда - это жестокое дело.

Интервью Александра Збруева для документального фильма "Считаю себя подающим надежды. Андрей Кончаловский" (апрель 2007 г.)

- Когда Вы впервые услышали об Андрее Кончаловском?

-Знаете, я сначала хочу сказать вот о чем. Человек может сделать одну, две, три, четыре картины и эти картины могут войти в историю, извините за громкое слово, русского кинематографа. То, что делал Андрон, "Первый учитель", "Ася-хромоножка"- это было ну просто потрясение. В ту пору снять такую картину, и так сделать и по режиссуре, и по актерам, это было высшее совершенство, понимаете? И не заметить такого режиссера было просто невозможно. Но об Андроне, Андрее Сергеевиче, я уже знал до этих картин, знал, когда он еще дружил с Андреем Тарковским. Они вместе сотрудничали. Они вместе писали сценарии. Одним словом, посмотри, кто твой друг, я скажу - кто ты. И я думаю, что не напрасно собрались два таких замечательных, прекрасных профессионала, режиссера, мыслителя, философа. Что касается Андрея Сергеевича, это вообще вопрос генетический. Воспитывавшись в такой семье, грандиозной семье. Те корни, которые питали его талант. И его предки, не могло быть иначе. Это сказывается не только на нем. Это сказывается на его замечательном талантливом брате Никите Сергеевиче Михалкове. И вообще вся эта семья…Я не боюсь этого слова, хотя оно сейчас довольно часто употребляется. Но употребляется к определенной личности, а я бы сказал - это великая семья. Понимаете? Это великая семья, в которой все родственники этой семьи из себя представляют нечто. Всё, что они делают - достигает необыкновенных вершин.

- Вы снимались в двух картинах А.Кончаловского?

- Да, я снимался, к сожалению, только в двух картинах. Это "Романс о влюбленных" и "Ближний круг". И получил истинное наслаждение просто как актер. До Андрона я уже снимался во многих картинах. Но вот такого, пожалуй, такого познания киноактерства я не знал, потому что это до такой степени было все точно, скрупулезно. Никаких не было случайностей. Человек приходил. Он все знал, он все видел, он все наблюдал. Разговаривая с кем-то, он краем глаза мог видеть другого актера, как он репетирует, как он там реагирует на что-то. В это же время там ставил свет оператор. Он продолжал, то есть он всеобъемлющ, он забирал все целиком, всю площадку. И вообще я вам скажу, довольно редко бывает, когда режиссер перед съемкой за много-много дней начинает репетировать те или иные сцены, что было как раз с "Романсом о влюбленных". В общем, здесь дело в том, что Андрон вообще широк, он объемен. Он прекрасно пишет музыку. Он замечательно знает живопись. Не говоря о том, что он замечательно знает кинематограф. Он ставит оперы. Он ставит театральные спектакли. И все, кто соприкасаются с ним, конечно, получают такой энергетический профессиональный запас, что иногда потом, встречаясь с другими режиссерами кино, бывает очень сложно и трудно. Потому что это небо и земля по сравнению с тем, что предлагает режиссер Кончаловский. Чем старше становишься, тем чаще думаешь, откуда же берутся такие люди. Откуда они рождаются?

- Как Вы относитесь к американскому периоду творчества А.Кончаловского?

- Андрон - один из тех, кто единственный сумел своими силами, силой убеждения, таланта, знания снять в Голливуде несколько картин. Многие пытались это сделать, ничего не получалось. Андрон это смог сделать. Это, наверное, было суперсложно, это было супертрудно. Потому что я думаю, везде все места заняты. И он все-таки в то трудное время нашел какую-то лазейку, какую-то полочку, которую он занял. И его фильмы не просто, которые он снял, не просто: ах, я снял в Америке. Нет, это были прокатные, заметные, очень заметные фильмы. Вот по всей вероятности американский кинематограф ему многое дал. Научил профессиональности. Реакции, быстроте понимания и так далее, и так далее, но я думаю, что в Андроне было все это заложено. Все заложено. И это было видно в его первых фильмах.

- "Ближний круг" - это была картина, которую Кончаловский снял, приехав из Америки?

- Это американская картина, вот, казалось бы, он мне предложил роль Сталина, да? И казалось бы, что ну образ Сталина, в общем, всем известен, да? Его знают, как рисовать, да? Его знают по той истории, по тем рассказам, но, оказывается, помимо всего прочего, что мы знаем, есть у каждого свое видение и отношение к Сталину. Я знал, что такое Сталин. Я сам пережил и моя семья пережила период сталинского правления и очень пострадала. Вот и у меня было свое отношение к этому. Но как, вот как он направлял, вот как сыграть его, этого Сталина, как стать им. Кто только ни играл Сталина, вы понимаете? Я сейчас говорю не о том, как я замечательно сыграл. Совсем нет. Я говорю о том, что было главное для режиссера в этом образе. Фильм-то был о другом. О времени. О любви. Там много-много чего. Но сталинское, сталинское время. Часов пять у меня был грим. Выхожу с грима. И просто выхожу, как вот я Саша Збруев выхожу. Он говорит: "А почему ты так руку держишь?" А я уже в гриме Сталина. Я знаю, как надо держать руку. Как Сталин держал руку, сухую свою руку, как он, какая походка у него была. Потому что до этого мне Андрон показал хронику одну, вторую, третью. Которая нас засорила, которую мы прекрасно знаем. Но он показал именно ту хронику, на которую мы не очень обращали внимание. И показал ту реакцию Сталина, на которую мы не очень обращали внимание. А это как раз давало ключ.

- Как Кончаловский работал на площадке?

-То, что делает на площадке Андрон, это великое дело. Может и получиться, может и не получиться. Может не получиться так, как хотел бы зритель. Но получится всегда так, как хочет режиссер. Потому что дело в том, что Андрон очень любит своих артистов. Когда он с ними работает, это какой-то роман. Роман с актерами, которых он любит. И я помню, когда мы снимали "Романс о влюбленных", и собирались в театре киноактера на репетицию. Где репетировал великий Смоктуновский. Понимаете, рядом с ним там почти начинающий Конкин. Ну и другие актеры. Это всех объединяло. И мы были объединены одной энергетикой. Одной энергией. Которая нужна была в этом фильме для Андрона.
Я вообще наблюдал за ним. Например, как со Смоктуновским работал. Ну что там Смоктуновский, да? Играет на трубе. Великий артист играет. Но вот эти глаза, одухотворенность. Вот это небо. Вот этот горн, который он держит, трубу, все подсказки. Казалось бы, ну играет и играет. А идет вот, получилась целая, целый образ. Образ.

- Помните какой-нибудь забавный случай из периода съемок?

- Ну что значит случай? Вы знаете, когда берут интервью, всегда какого-то случая ждут, там еще что-то, какой-то рассказ небольшой. Я могу рассказать один случай со съемок "Ближнего круга". Это когда мы снимали в Кремле. О Сталине. Был обеденный перерыв. И я не мог обедать, потому что я был весь заклеенный, там парик, усы, там немножко подкладывали сюда, чтобы шея была немножко поплотнее. И пошире. Я вышел во двор Кремля. Там где снимали. И тут машина выезжает, такая политбюровская машина. Значит, а я хожу, что называется, в гриме Сталина. Немножко даже походочку эту делаю, там руку держу. И так вот машина проезжает мимо меня. Быстро, быстро, так… она выехала куда-то вдаль на эту площадь кремлевскую там, внутри Кремля. Потом разворачивается и так медленно, медленно подъезжает к тому месту, где я нахожусь, открывается оттуда окно. Такой человек в форме говорит: "Здравствуйте, Иосиф Виссарионович". И машина уехала дальше. Я это не воспринял серьезно сначала. А потом я понял, что по всей вероятности, я шел в этот момент в обеденный перерыв, и сам себе наговаривал текст, и сам как бы репетировал то, что мне предлагал Андрон. В этой походке, в этом, ну не хочется громко говорить, в этом образе. Скажем, в облике. И поверили. И знаете, когда я шел по Мосфильму, в гриме Сталина, у меня было ощущение, что люди немножко… смотрели. Вот чуть серьезнее, чуть как-то так вот, вот прошел Иосиф Виссарионович. Ну, это все потому что то, как одел меня, как зарядил меня, как дал мне какие-то краски, нюансы режиссер. Режиссер Андрон Кончаловский.

- Говорят, эту роль должен был сыграть другой актер?

- Американцы хотели, чтобы снимался известный американский актер, я сейчас не помню его фамилии. Но он действительно очень известный актер. А, кстати, он потом когда-то сыграл после этого Сталина. В американском фильме, это было очень далеко от того, что хотелось бы увидеть. Вот не потому, что он плохой актер, а потому что именно Андрон хотел, чтобы Сталина сыграл русский актер. Который понимает, что он играет. Это другие глаза у человека, как он разговаривает с человеком. Как с ним разговаривают. Какая реакция у него. Актер из-за рубежа, он не может этого прочувствовать и прожить, понимаете?

- Как Вы думаете, Кончаловский изменился с годами?

- Что значит изменился? Я думаю, что человек только приобретает с годами. Он начинает видеть мир какими-то другими глазами. Он понимает жизнь, он сложившийся уже человек. Он видит еще то новое время, которое пришло. А может быть, даже может опередить - это время. А человеческие качества я не хочу обсуждать, его человеческие качества. Я сам не люблю, когда влезают в мою жизнь и совершенно не хочется влезать в жизнь Андрона. Он живет так, как он считает нужным. Так, как он хочет. Самое главное - это публичный, общественный человек, который очень много знает, который очень много может принести хорошего, пользы нам всем и в кинематографе, и в театре, и не только, рассуждая о политике, как он говорит. И как он философствует. И мне хотелось бы, чтобы он нашел время, написал какую-то книгу не просто воспоминаний о своей жизни, а вот рассуждения и философию жизни. Мне кажется, это он очень хорошо понимает.

- Как Вы думаете, почему он тогда в начале 80-х уехал в Америку?

- Почему так произошло? Ну, может быть, ему тогда было мало того, что он сделал в России. Ну, Голливуд - это действительно, это особый случай кинематографа. Голливуд - это самое высшее, что сегодня существует. Он уезжал-то не в Голливуд, он уезжал, чтобы каким-то образом войти в этот Голливуд. Голливуд - это потрясающие актеры, потрясающие режиссеры, понимаете, там есть чему поучиться даже очень опытным нашим режиссерам, нашим актерам. Как надо работать в профессии. И всему остальному. И актерам тоже кстати говоря. Потому что у нас, конечно, замечательные актеры были. Там Евстигнеев, Михаил Александрович Ульянов, ну сейчас не буду перечислять, мхатовские артисты, которые многие снимались в кино. Но в кинематографе, раз, два, три наших актера. А у них это целое огромное созвездие, понимаете, прекрасных актеров. Которые, кстати говоря, пожалуй, лучше знают Станиславского, Михаила Чехова, чем наши артисты. И они, когда у них есть какое-то время, я читал об этом, что вот Дастин Хоффман, предположим, посещает курсы Михаила Чехова. Попробуй нашего артиста заставить вообще пойти, заставить почитать Михаила Чехова. Ему кажется, что он уже все знает, понимаете?

- А почему, как Вы думаете, он все-таки вернулся?

- Ну, я не знаю. Это надо было бы спросить у него. Почему он вернулся. Ну, все-таки это родина. Это же родина, это Русь. Он ее знает, понимает. Вот когда мы снимали фильм "Ближний круг", руководство Голливуда было другое. И ему пророчили очень хорошее будущее этой картине. Рекламу там и все, и так далее, и так далее. Но вот сняли фильм, а там поменялось руководство Голливуда. И пришли люди, которые не очень хорошо относятся к нашему кинематографу русскому, и по всей вероятности это повлияло и на нашу картину. Хотя картина, мне кажется, замечательная… Почему вернулся? Не знаю, здесь у него все. Здесь и все его. А потом вот в стране такое творилось, что бог знает что и действительно, в ту пору многие хотели бы уехать из России. А потом пришло время, когда и в нашей стране можно что-то сделать. Дай бог, Андрон еще сделает великую картину.

- Как он помогал Вам на съемках фильма "Романс о влюбленных"?

- У меня там маленькая роль. Она так вроде бы заметная. Я же не хоккеист никакой. Да дело даже не в хоккее. Помимо того, что мне пришлось там выйти на лед с мастерами хоккея, которые играли за сборную страны. Но как-то он так вот обставил меня, что я не чувствовал себя, что я не умею так, как они, естественно. Как он так вот делал и им подсказал, мастерам, как надо со мной обращаться, понимаете? И чтобы не продать то, что я не умею так, как они. Но в то же время, чтобы зритель почувствовал, что, вот смотри-ка - Збруев не хуже, как Якушев, Мальцев. Курочкин. Они великие мастера, действительно мастера хоккея.

- Когда Вы преподавали во ВГИКе, Вы просили Андрея Кончаловского дать мастер-класс Вашим студентам?

- Да, это по моей просьбе. Это я попросил Андрона, чтобы он встретился со студентами, ему есть что сказать. А им есть что послушать. Он говорил о профессии. И первое, что он спросил кого-то: почему ты решил этим заниматься? Это был корень всего. Почему решил человек этим заниматься? Если даст ответ тебе правильный - то он туда и пойдет, куда надо. А если как-то вот, ну потому что вот известность, потому что по телевизору показывают, а потому что там ну не знаю что еще. И он вытаскивал из студентов именно вот это. Вот на этих мастер-классах. А вообще, у него очень мало времени. Он все время над чем-то работает. То он ставит спектакль, то он пишет сценарий. То он работает над какой-то музыкой. Он все время в работе. У него все время телефон не умолкает. До него дозвониться сложно безумно. То он в России, то он где-то за рубежом. То он на каком-то фестивале. То он значит здесь что-то делает и какое-то общение такое должно быть непрерываемое телефонными звонками, и поэтому телефон не отвечает. Ну, то есть, у меня ощущение, что он вообще все время работает.

- Можете вспомнить какую-то из своих случайных в ним встреч?

-Да нет, ну как случайно? Случайно его не встретишь, потому что он случайно не ходит по улицам. А мчится куда-нибудь или там ездит на машине. Нет, ну вот я приехал, предположим, в Англию на озвучание картины "Ближний круг". Привезли меня из аэропорта в гостиницу. И я тут же набрал номер Андрона, и сказал: "Андрон, как мне к тебе попасть? Где ты сейчас?" Он говорит: "Я нахожусь в студии". Я говорю: "А как мне попасть?" Он говорит: "Конечно, я могу сейчас прислать тебе машину. И машина, кстати говоря, внизу тебя ждет. Внизу. Но я тебе советую. Вот найди в номере карту Лондона". Я говорю: "Нашел". Он: "Вот ты находишься там-то и там-то. Нашел?" - "Нашел" - "Поставь точку". Я говорю: "Поставил" . Он: "Ты найди такую-то улицу от твоей гостиницы. Как надо идти ко мне и вот там такая-то точка, вот куда тебе надо прийти. Ты будешь идти где-то около двух с половиной, трех часов. Я тебе не советую ехать на машине. Я тебе советую идти пешком. Тогда ты быстрее многое увидишь, узнаешь, и одним словом, иди пешком". Я так и сделал, я вышел из гостиницы. Стояла машина. Я сказал: "Спасибо вам большое". Я пошел пешком. Карта у меня в руке, я шел именно столько, сколько он сказал. Я нашел то самое место, дошел туда, где монтировалась картина "Ближний круг", на столе компьютеры, компьютеры, компьютеры. И он от одного к другому ходил. И как-то этот монтаж, я никогда такого не видел. Это каждый каким-то эпизодом занимался. Пол-звука, пол-кадрика туда-сюда… Я увидел вдруг фабрику, фабрику кинематографа. А он сказал: "Ну что пришел?" - "Пришел". - "Чай будешь?" - "Буду чай". - "Давай, попей чай и понаблюдай". Я опять сел и стал наблюдать. Мне интересна была работа. А потом мы поехали к нему в гости, там, где он жил в доме. В Лондоне. Где была его семья. Мы пили чай, разговаривали о России, о кинематографе, ну обо всем…

- Почему Кончаловского далеко не все принимают в России?

- Я думаю, очень многие завидуют. Просто завидуют. Это такая зависть. Конечно, зависть. Ну, как вам сказать? Ну, он делает то, что другие не могут позволить себе сделать. А он идет на это, он рискует и у него получается. Он в чем-то бескомпромиссный. А правда - это жестокое дело. Правда - это не только радость, это и горе тоже. И поэтому он, кстати говоря, не так много общается с людьми. У него есть свой круг людей, с которыми он общается. Но тоже не бесконечно. Он все время в деле. И поэтому у него как бы, так сказать, все время дела, дела. А вообще, конечно, завидуют. И не только ему завидуют. Никите завидуют, понимаете? У них многое получается. Ну, талантливые люди. От них что-то ждут все время.

- Вы бы хотели у него еще раз сниматься?

- Я думаю, что у Андрона все хотят сниматься. Вот если бы он предложил любому актеру роль. Ни один актер бы не отказался. Потому что этот актер знает, что это всегда будет заметно. Актер должен быть на виду. Вот всегда будет заметно. И это будет не просто так, проходящая какая-то ролишка. Это будет роль.