Александр Збруев: «Мне неплохо, когда я один».

Многие жители нашего района уже знакомы с Театром искусств На Пресне. И не только по его постановкам. В здании районной Управы можно застать всенародно любимых актеров театра и кино. Так, для Александра Збруева подмостки Театра искусств стали своего рода базой для подготовки нового актерского поколения.

- Александр Викторович, как получилось, что вы выбрали сцену районного театра в качестве учебного трамплина для своих студентов?
- Я преподаю в ГИТИСе, сейчас у меня группа студентов с третьего курса. В самом ГИТИСе не хватает помещений для репетиций, поэтому мы сняли площадь в здании районной Управы. Там постоянно проходят репетиции моих студентов. А недавно я с ними провел небольшой показ. Спектакль по пьесе «Оглянись во гневе» одного из ведущих драматургов мира Джона Осборна - это первый опыт выхода на сцену, так сказать, моя с ними дипломная работа. Ребята не профессионалы пока, они только начали работать. Мы стараемся на хорошей литературе, драматургии осваивать мастерство актера. Следующие спектакли, которые мы покажем на этой сцене - «В ожидании Годо» Беккета, «Счастливый день» Островского и «Женитьба Бальзаминова» Гоголя. Но, к сожалению, этот зал Театра искусств пока «мертвый», его надо «разогревать», привлекать туда публику, приучать людей к этому залу, чтобы они чаще там бывали. Организовывать показы, встречи, концерты. Этим уже местное руководство должно заниматься.

- Насколько мне известно, вы не только работой связаны с Пресней.
- Кровно связан! (смеется). Я и живу на Пресне. На Малой Бронной.

- На Пресне жизнь, что называется, кипит, бьет ключом. Вы участвуете в этом бурном процессе? Или, может, любите гулять по переулкам в одиночестве?
-Я не люблю тусовки. Они множат неискренность, которой и так достаточно в этой жизни. Очень люблю машины. Я сажусь в удобную, хорошую машину, слушаю музыку, еду по шоссе, где-то останавливаюсь. Люблю незапланированный отдых. Организованные шашлыки, пикник - не для меня, я могу заехать к кому-то на дачу просто так, неожиданно. Хорошо, когда какой-то приятный человек рядом. Может быть, девушка, или просто какой-то товарищ.

- Был ли в вашей жизни человек, друг, наставник, о котором вы можете сказать, что вы ему благодарны?
- Нет. Если я делал, то все сам.

- Всегда все сам. Вы не испытываете одиночества? Как справляетесь с ним?
-А мне неплохо, когда я один. Публичное одиночество - это одно, а совсем один я бываю редко. Не в камере все-таки. Все равно среди людей нахожусь постоянно, но мне совершенно не обязательно искать какой-то компании, разговаривать, выпивать, тусоваться.

- У вас 31 марта был день рождения. Многих, и меня в том числе, удивило, что вам уже 65. Вы очень молодо выглядите. Не курите, наверное.
- Нет, не курю.

- А как отмечали юбилей?
- Я никогда не отмечаю. В этот день я просто вспоминаю родных, близких мне людей, которых уже нет в живых. Вспоминаю свою мать. Немало находится людей, вспоминающих и меня в этот день. Они звонят, поздравляют, дарят подарки, что очень приятно. Но застолья не устраиваю даже в близком кругу.

- Вы в «Ленкоме» больше 40 лет. Что на сегодняшний день для вас этот театр?
- Я всю жизнь работаю здесь. Всякое случается - и хорошее, и плохое. Все как в обычной квартире, бытовом доме, в котором вы живете. Что-то устраивает, что-то нет. Когда хорошие роль, режиссер и коллектив все как-то сходится и получается, чувствую радость. Если не получается, а такое тоже случается, то – огорчение. Наш театр можно любить, можно не любить. Но люди ходят в него, и, как правило, все спектакли, которые ставятся у нас - аншлаговые. Очень приятно. Зал дышит, вибрирует вместе с актером и зрителем. Стены «Ленкома» отделяют меня от внешнего мира, наполненного лицемерием, бездуховностью.

- Александр Викторович, вы никогда не хотели все бросить и уйти, ведь случались же конфликтные ситуации?
- Конфликты бывают чаще с самим собой, когда что-то не устраивает. Но вы же не побежите из родного дома, когда случаются неурядицы? Скорее вы попытаетесь наладить, исправить ситуацию. Для меня театр - тот же дом. Только чинить приходится по большей части себя.

- Однако многие меняют работу, сферу деятельности.
- Но у актеров тоже есть выход - мы еще в кино снимаемся, работаем на телевидении. Когда не очень комфортно чувствуешь себя в театре, едешь на съемку, надеешься, что там будет хорошо. Если и там не находишь гармонии, возвращаешься обратно, вдруг здесь уже что-то изменилось к лучшему. Некоторый самообман получается. Однако спасает непосредственно творческий момент, то есть атмосфера работы, спектакля - многое становится неважным.

- Съемочная площадка и театральная сцена для вас равнозначны?
- В принципе, да. Процесс разный, но дело в том, что если интересная роль, то неважно, где она. Если интересный режиссер, то неважно, где этот режиссер. Тоже самое и с интересной компанией партнеров. Хотя в театре энергия, которую ты отдаешь в зрительный зал, возвращается. Актер и зритель питают друг друга. На сцене чувствуешь зрителя. В кинематографе всего этого нет. На съемочной площадке может многое мешать: посторонние звуки, люди, проезжающие машины, неожиданный возглас: «Стоп, солнце ушло!», или оно не под тем углом светит. На этом вдруг все останавливается. Приходится в голове держать персонажа, которого ты играешь, по новой собираться и разыгрывать сцену в тот момент, когда раздается: «Внимание, через секунду начинаем». И энергетический ответ получаешь только после того, как картина вышла на экраны. Чаще отдача происходит на улице, видишь по глазам, что вот этот человек посмотрел твой фильм и благодарен или, наоборот, твоя роль прошла мимо него, «не попала». Кроме того, есть еще круг людей «при кино». Вот здесь ответ-оценку получаешь сразу. Но из этой среды я выбираю, кому верить, а кому нет. Например, режиссер режиссеру в кино очень редко скажет какие-то добрые слова, гораздо чаще все слишком сдержанно, на грани грубой критики. Для актера же вышедшая картина прибавляет зрителя, да и личность его чем-то наполняет. У зрителей свои ассоциации с моим персонажем. Они сопоставляют его с собой, вписывают его в свою жизнь, не отдавая порой себе в этом отчета. И неважно, какой жанр: мелодрама, драма, комедия, зритель живет в любом из них.

- Александр Викторович, какую сыгранную роль вы бы назвали своим alter ego?
- Трудно назвать определенно, потому как каждая моя роль - это где-то я. Будь то положительная, или отрицательная. В любом человеке много чего намешано. И актер, как правило, старается оправдать своего персонажа. Я не могу назвать свою любимую или лучшую роль, у меня нет ощущения каких-то великих побед или провалов. Роль в театре или фильме складывается, как из кубиков, из хороших актеров, из рабочей атмосферы, из того, как восприняла публика. Чаще вспоминают Ганжу из «Большой перемены», однако мне самому важнее роли в картинах «Одинокая женщина желает познакомиться», «Два билета на дневной сеанс», «Ты у меня одна» и «Бедная Саша». Персонажи из этих картин для меня интересней, а Ганжа такой однозначный во всем, хотя я до сих пор чувствую себя таким, как он - пацаном и сорванцом. Но этот персонаж все же для меня уже прошлый век, совсем другое время, одним словом, двадцатое столетие.

- Последние ваши работы в кинематографе достаточно яркие. «Бедная Саша» получил ТЭФИ, а вы - приз «Кинотавра» за лучшую мужскую роль. Сейчас вышел в прокат фильм Соловьева «О любви». Как вы оцениваете эти картины. Каково играть по Чехову?
- «Бедная Саша» очень порадовала меня. Это теплая, гармоничная мне картина. Юля Чернова, которая играла со мной, – обаятельная, умная, что называется «человек без кожи» - остро чувствует, где правда, где неправда. Сейчас учится на первом курсе ГИТИСа. Ну, а Чехов – это совсем другое... Новый фильм полнометражный, не телевизионный. У Соловьева я снимался ранее в фильме «Чужая, белая, рябой», затем в советско-японской картине «Мелодии белой ночи». Сценарий «О любви» писался по новеллам Чехова, со мной снимался мой большой приятель Александр Абдулов, а также Татьяна Друбич, Женя Крюкова. Фильм Соловьева я еще не видел, поэтому сказать, что в целом получилось из этой работы, не могу. Вы знаете, к сожалению, зритель сейчас опростился. Уровень упал. Хорошо, когда сталкиваешься с классикой, это великое искусство и хочется познать, дотянуться до него. Но это большая редкость. Сейчас все роли на уровне Петь, Вась. Тот работает в банке, а этот бандит. Тот хороший, этот плохой. Короче, однопланово. То, что я вижу сегодня, чудовищно.

- Александр Викторович, вы актер, человек, что называется, весь на виду. Как вы думаете, почему сплетни и слухи обходят вашу фигуру стороной?
- Это же хорошо. Может быть, потому, что я не говорю с прессой на личные темы. Хотя, когда мы делали новый ресторан в Домжуре «Дрова», одна журналистка из «Московского комсомольца» такое несла, что я решил с ней встретиться, прояснить ситуацию. Я позвонил, она с радостью согласилась. Когда она спросила: «Ленком? А где это?». Мне все стало ясно, но я с ней встретился и понял, что вся та чушь была просто чьим-то заказом. И счеты сводились даже не со мной, а с кем-то там другим через меня. А вообще я не отслеживаю, что и как пишут в связи с моим именем.

- Современные политические партии делают себе PR с помощью звезд кинематографа, эстрады и так далее. Участвовали ли вы в подобного рода мероприятиях?
- Нет, никогда. Для меня этого не существует. А глядя на актеров, оказавшихся в такой роли, просто удивляюсь. Это самообман, ведь такая «раскрутка» многого не принесет.

- Когда и почему вы решили заняться бизнесом?
- Я считаю, что не занимаюсь бизнесом, просто так принято, наверное, говорить. Я компаньон человека, который на самом деле занимается бизнесом. У нас ресторан «ТРАМ», что в «Ленкоме» и «Дрова» в Доме журналистов. Компаньон мой не просто делает деньги на этом, у него есть своя эстетика. И вообще, этот человек знает не один язык, интеллигент. Он вращается в артистической среде. Однажды мы сидели с ним в буфете нашего театра, он сказал: «Здесь можно было бы ресторан открыть». Я ответил: «Давай попробуем». Вход сделали отдельный, вернее, восстановили. Дело в том, что до революции в здании сегодняшнего «Ленкома» распологался купеческий клуб, куда вело два входа: с улицы и из здания. Мы откопали древние планы и по ним соорудили вход с улицы. Мне интересно это дело еще и потому, что в тот же «ТРАМ» приходят люди искусства, «киношники», «телевизионщики», актеры и опять же зритель, который спускается к нам после показа. Часто можно услышать впечатления от спектакля.

- Много времени и сил уходит в ресторанное дело?
- Сейчас нет, но когда все только начиналось, приходилось очень много отдавать туда. Сейчас эти заведения просто функционируют. Каждую неделю к нам приходят около 70 человек: ветераны и малоимущие бесплатно питаются, в праздники какие-то подарки. Все работники театра получают грошовые обеды.

- Известный японский модельер Йоджи Ямамото как-то сказал: «Однажды моя мама начала брать уроки кулинарии, и ее блюда утратили вкус. Они приобрели оттенок вкуса «от кутюр». Много ли отдается профессионализму в кухне ресторана «ТРАМ», или же не ставится задача «по фирменному» накормить народ?
- Да, у нас есть фирменные блюда, во всяком случае, с оригинальными названиями. Например, вкуснейшая утиная грудка «Трофей Мюнхаузена». Правда, к названию я не имею никакого отношения. Меню придумывал наш драматург Дмитрий Липскеров. Что касается вкуса «от кутюр», то мне трудно судить. Я, во-первых, не наблюдаю за технологией приготовления, а во-вторых, сам не люблю кухарить. Поэтому возможный оттенок искусственности для меня не уловим. Думаю, для посетителей ресторана тоже.

- Как вы считаете, бизнесом заниматься лучше с приятелями или просто с деловыми людьми?
- С малознакомыми людьми, какими бы они не были деловыми, бизнес начинать нельзя категорически. Для общего дела должно быть абсолютное доверие. Хоть и говорят, что между друзьями бизнес может стать яблоком раздора, однако не лишним будет заранее хорошо узнать человека. Доверяй, но проверяй. Стопроцентного доверия не бывает ни в чем, не обязательно в бизнесе, в жизни также. Не бывает так, чтобы ни разу за всю жизнь нас не предал бы кто-нибудь. Люди часто говорят одно, подразумевают другое, а делает третье. Такие уж мы, люди.

- Случалось так, что вас обманывали партнеры по бизнесу?
- При всем желании меня нельзя обмануть. В дело, которым я занимаюсь, у меня ничего не вложено кроме меня самого. Там нет моих денег. Я просто компаньон, который помогает раскручивать тот или иной объект. То есть я не финансовый партнер, скорее креативный, идейный. Конечно, есть преимущества, какие-то льготы, которые это дело дает, и меня они полностью устраивают. Здесь не склад моих денег.

- Какими качествами должен обладать человек, чтобы вам понравиться?
- Он прежде всего должен быть искренним.