«Роковая женщина Александра Збруева»

Александр Збруев - один из самых любимых актеров отечественного кинематографа. В интервью Дням.Ру он рассказал о своей судьбе, женщинах и загадочной русской душе.

Александр Викторович, сегодня чуть ли не у каждого второго в роду вдруг нашлись дворяне. Вероятно, поэтому вы так не любите рассказывать о своем происхождении?

Честно говоря, о своих родителях я знаю немного. Ведь до недавнего времени у нас не чтили родство. Все куда-то сгинуло, сожгли архивы, а порой было просто страшно интересоваться тем, кто твои деды, прадеды. Мама моя была дворянского рода. Федорова, писалось через «е». В роду были бароны, люди, приближенные к Петру Первому. Мама окончила гимназию, пережила революцию, вышла замуж, и в этом браке у нее родился мой старший брат, Женя. Потом она встретила моего отца, и отношения с первым мужем были разорваны.

Знаю, что ваш отец Виктор Збруев одним из первых поднимал отечественное телевидение.

Да, это так. У него была большая должность – сегодня это замминистра связи. Я еще не родился, когда отца расстреляли. Сразу же после моего рождения нас с мамой сослали в исправительно-трудовой лагерь.

Вы помните тот лагерь?

Я хорошо помню какой-то барак, двор этого барака…

Когда вы освободились?

Там я провел первые пять лет своей жизни. Когда мне исполнилось шесть, мы с мамой вернулись в маленькую комнатку той огромной квартиры на Старом Арбате, которую у нас отобрали. Комнату оставили моему старшему брату - он не был сыном врага народа. В других комнатах среди наших вещей расположились разные люди. Помню, рядом жил человек, который служил когда-то в КГБ и его за какие-то там действия, по–моему, за пьянство, выгнали. Он терпеть не мог нашу семью, даже замахивался на мою мать. Потом, когда я стал шпанить, я пару раз проучил того соседа со своими ребятами. Он остыл.

Осталась обида на Родину?

Большой любви к ней у меня точно нет. Ведь Россия всегда так неуважительно ко мне относилась…. Можно ли любить за то, что тебя предавали, у тебя отбирали, за то, что ты в силу этих обстоятельств во многом не реализовался? Наверное, я мыслил по-другому, если бы не трагическая гибель моего отца. Если бы не судьба моей мамы, красивейшей женщины, которая так и не стала актрисой, несмотря на законченный актерский факультет. У меня нет никакой злости и раздражения, просто сознание говорит мне о том, что многие из нас обмануты, ущемлены и оскорблены. Я очень многому, к сожалению, не верю. И единственное, что меня поддерживает и увлекает - это моя профессия. Вот такой самообман. Я снимаюсь в кино, увлекаюсь какой-то ролью, встречаю хорошую режиссуру. И я стараюсь гнать негативные мысли для того, чтобы нормально существовать среди людей. Стараюсь гнать их особенно тогда, когда вижу рядом ложь, когда сталкиваюсь с бывшими комсомольскими вожаками, секретарями, коммунистами, которые приходили в театр и начинали не с ролей, а с карьеры, вступали в партию…. И которые сегодня так легко предали то, чему они поклонялись. Я им не верю. Хотя говорю себе: «Он не подлец, это жизнь его так складывается. У него есть дети, он многое сделал, преуспел»…

…И если сказать ему правду, он не простит клеветы. А вы подадите руку человеку, зная, что он крайне непорядочен?

Во всяком случае, в лицо ему не плюну. Я не боец. И еще: есть «непорядочные» люди, которых я очень уважаю за талант. И за талант же прощаю многое. Потому что талант – это редко.

Кроме того, те о ком вы говорите – такие же жертвы обстоятельств.

Да, история России сложилась так, что наш народ всегда был порабощен, угнетен. Всегда над ним кто-то стоял с палкой. И он к этому привык. А сегодня он и не знает до конца, что это такое – «свобода». Это слово часто бывает в кавычках. Мы говорим «свобода», и даже не подозреваем, что за кавычками порой стоит что-то такое… рабское, отчего мы так и не избавимся. То, что сидело еще в наших прабабушках и прадедушках. Это желание иметь хозяина, поклонение какому-нибудь идолу. Мы этого не признаем, но и сегодня мы все, в сущности, хотим попасть под чье-то влияние, «выбрать» кого-то, чтобы вот он-то нам и дал! Так было всегда. И страна была жестокая. Мы обожествляем каких-то своих очень жестоких императоров, царей, которые пытали, измывались…У нас всегда все искали сильную руку и никто – умную голову.

Загадочная русская душа.

Никакой загадки в русской душе нет. Для меня так же загадочна душа бразильца, потому что я о нем плохо знаю. У нас все конкретно и ясно, про нашу душу так называемую. В чем наша загадочность? Мы решаем существующие у нас проблемы, не развязывая узелок, а разрывая. Нам не хватает терпения. Может быть, в этом наша загадочность? В нетерпеливости нашей? В необдуманности наших поступков?

Александр Викторович, как начался ваш роман с кинематографом?

Это было хорошее начало. Мне было двадцать, когда я впервые снялся в кино. Я учился на четвертом курсе и играл в дипломном спектакле «Щедрый вечер». Отмечу, что все годы учебы я тщательно старался изменить свою внешность: делал дополнительные носы, уши, клал толщинки, был лысым. Играл преимущественно характерные роли: старичков, дьячков. Мне это нравилось. Это такие маски были. А в «Щедром вечере» я впервые играл самого себя. После этого спектакля мне предложили роль в фильме «Звездный билет», где снимались Олег Даль, Андрюша Миронов, Олег Ефремов. Фильм был необыкновенно популярный.

Поклонницы доставали?

Мне прислали огромное количество писем: мама собрала целый чемодан. Было много писем из женских тюрем. Я помню огромное письмо из женской тюрьмы, целую тетрадку. Это было потрясающее признание в любви. Им можно было зачитаться как романом: так красиво было написано! В тюрьмах же есть свои литераторы…. Я ей не ответил, но мама ответила. И вот девушка отмотала свой срок и появилась (смеется). Это был человек совершенно не соответствующий тому письму, тому произведению тюремного искусства. Мы немного пообщались и разбежались

Ваша первая жена Валентина Малявина рассказывала мне, что еще в школе все девочки были от вас без ума.

Прежде всего, я любил девочек. Женщин я всегда уважал, любил и продолжаю любить до сих пор. Так получилось, что в моей жизни всегда было много женской любви, отдачи. В любви - жизнь. Но изнутри я вольный человек. Я не боюсь об этом говорить, потому что по всей вероятности я так устроен. Я люблю женщин

А есть в них что-то такое, чего вы категорически не принимаете?

Не принимаю то, что есть в каждой женщине. Просто так исторически сложилось, что мужчина – добытчик. Добытчик огня, денег. А в женщине больше природы. И мы, мужчины, иногда вмешиваемся, стараемся разрушить, и бывает, разрушаем ее природу. Но это не следует делать: нам иногда даже не стоит стараться понять женщину, потому что она - часть этой природы. Я с чем-то мирюсь. И всегда мирился.

С чем, например?

К примеру с тем, что женщина не может не лгать. Не может не нафантазировать что-либо. Она всегда готова к случаю, который может привести к предательству. Ты со мной можешь не соглашаться, но я по своей жизни это наблюдаю. И чтобы она не говорила, любая женщина, без исключения, даже мною уважаемая женщина-мать, все равно она готова к тому, что ей наметила природа, что она ей диктует. Нам это не нравится, но что же поделаешь, природа такая… Часто женщина ведет себя так, что сильно обескураживает. Женщин преданных до конца просто нет – это редкое исключение. У нее всегда там, в запасе, есть еще какая-то дверца, через которую она всегда готова выскочить. Каждый мужчина об этом знает, в том числе и я.

И зная природу женщин, вы все же любите их: такова сила вашей природы. Можно подумать, что все мальчики сплошь колокольчики…

Мужчины более прямолинейны. И узоров у них намного меньше, чем у женщин

А вы бы могли мир, в котором мы живем назвать мужским?

Ну да, мы живем в мужском мире. Мужчины правят миром. Но они правят миром не без участия женщины.

Иногда женщины вынуждены подстраиваться под этот мир, который бывает к ней жесток. Может быть, поэтому у женщины такая «лживая» природа?

Но и мужчины иногда подстраиваются. Да, исторически так сложилось, что мужчина своими мышцами отодвинул женщину на второй план. Но посмотрите. У нас это недавно, а на Западе давно. Идет президент и держит за руку свою жену. Сегодня женщина участвует и в строении государства.

Обычно люди вашего поколения довольно настороженно относятся к независимым самодостаточным дамам.

Знаешь, если бы я был женщиной, то мне было бы обидно быть на иждивении. Я, правда, никогда не был - ни женщиной, ни на иждивении, так что не знаю. Но, наверное, не смог бы. Когда я общаюсь с женщиной, то общаюсь с ней на равных.

Недавно в книжном магазине я увидела книжку под названием «Секс-символы России». Вы там чуть ли не на первой странице.

Ой, не надо этого. И вообще, куда исчезло понятие «амплуа героя-любовника»?

Ответьте мне, вот почему в современном отечественном кинематографе так мало молодых, красивых, а главное мужественных актеров?

Согласен, что в том же американском кинематографе каждая звезда несет в себе какое- то мужское начало, какую-то сексуальность, силу. А у нас инфантильный кинематограф. Он не рождает мужественных героев. Самые большие мужские проявления - это бесконечные картины о ментах или бандитах. Это что, мужчины? Это милиционеры или бандиты, которые выдают себя за мужчин. Может быть, романтика ушла? Ну почему, а вот… Меньшиков? У него и работы хорошие и то, что он делает в театре довольно талантливо. А вот этот … Машков? Не знаю, об этом надо женщин спрашивать.

Почему вы никогда не отвечаете на вопросы, касающиеся личной жизни?

Потому что сложной жизнью живу.

Вы верите в то, что бывает любовь к одному человеку на протяжении всей жизни?

В любовь к таланту - верю. А в вечную любовь - нет. За редким исключением: когда у человека есть какие-то проблемы, комплексы. Мы же не знаем всех секретов. А женщины особенно их умеют держать. Ведь любовь возникает довольно часто, и против нее никаких инъекций нет. Не надо ей сопротивляться. Другое дело, что не надо быть распущенным. Нужно постараться не обидеть тех людей, с которыми ты до этого был или существуешь сейчас.

Вашу первую жену Валентину Малявину называют роковой женщиной.

Да, она роковая. Это судьба, характер.

Расскажите о ней немного.

Она была невероятно красива. Помню, когда мы были вместе, за ней кто-то постоянно ухаживал. В ее жизни было много известных людей, которые даже останутся в истории. Не то, чтобы ее любили вот так, визуально…. Там еще был внутренний посыл. Она могла своей энергетикой, тем необъяснимым, что было у нее внутри… «забрать» человека. Но я не был замкнут только на ней. Вокруг меня было огромное количество девчонок. Это была молодость, мой первый фильм. Короче, это был тот возраст, когда я гулял, гулял и гулял. Я был очень легкомысленный, и поэтому выскочил из этой истории очень легко. Конечно же, Валя оставила след во мне. Это было мое познание любви. Познание женщины, как таковой. Ее нежности, ее коварства.

Вы легко расстались?

Нет, не легко. Это жизнь. Была драма. Мама всегда переживала за нее. Валя была внешне очень похожа на мою мать. В жизни всегда встречаются люди, которые становятся близки твоему сердцу, твоей душе. Потом было знакомство с Люсей Савельевой. Она снималась в «Войне и мире», играла роль Наташи Ростовой. Я видел ее в павильонах очень часто, мы здоровались. Вокруг нее был ореол славы: «Наташа Ростова, красавица, из балета в актрисы…» Ее очень оберегала вся группа. Не дай Бог с кем-то познакомится, в чьи-то руки попадет. Попала в мои руки. У нас дочка родилась, Наташа. Вообще, красивое имя Наташа, мне оно нравится. Но мне нравится и другое имя - Таня, имя моей матери. Я никогда не рассказываю о своей семье, детях. У меня непростая жизнь.

Почему так много трагических судеб среди актеров?

В других профессиях не меньше гибнут. И не меньше пьют. Профессия актера публичная, она заметна. Если актера, которого любит народ, вдруг нет, то это становится драмой. Но ведь у кого-то тоже случилось что-то такое, но он работает на заводе и о нем никто ничего не знает.

Бывает, актеры о чем-то сожалеют. Один Гамлета не сыграл, второй у Тарковского не снялся.

Я в принципе-то мало что сыграл. Нет – нет…. Это кажется, что много. Ведь когда ты не играешь, то это прежде всего удар по твоему честолюбию, тщеславию. Ты не сыграл, значит, недополучил что-то. Это энергия, которая в тебе есть и которую ты не отдал. Я не сыграл в таком эпохальном фильме, как «Летят журавли», «Сорок первый». Ну да, есть фильмы со мной, их крутят.… Я продолжаю сниматься. Но остается огромное количество неиспользованной энергии. Я не жалуюсь, просто так сложилось.

Александр Викторович, вы называете себя «публично одиноким» человеком. Что хорошего в одиночестве, пусть и публичном?

Публичное одиночество - это состояние души. Вот ты идешь или едешь в машине, а вокруг тебя люди. Ты сам по себе, они сами по себе. Ты за ними можешь наблюдать, но с ними не общаться, не подключаться к ним энергетически. Ты абстрагируешься от всего и уж тем более на гавканье не отвечать «гав». Вокруг нас много всего негативного. Есть люди, которые ну не могут разговаривать не грубо, ну вот такие они! У них в интонациях есть эта нота. Может быть, в мыслях он ничего дурного и не имеет, но тон разговора у него такой, что хочется сказать: «Не хами» (смеется). Я смотрю вокруг, не то, чтобы с прищуром…. Просто стараюсь не подключаться к тому, что меня раздражает, что вообще против моей структуры. Иногда говорю себе: «Нет-нет, надо жить по совету Карнеги, улыбаться, быть вежливым». Меня устраивает мое публичное одиночество. Мне в нем удобно, хорошо и уютно.

Материал подготовлен Натальей Насоновой