Александр ЗБРУЕВ: «Я не верю тем, кто говорит: «у меня все прекрасно, все осуществилось». Такого не бывает».

Он один из тех прежних, добрых, настоящих артистов, которые неизменно вызывают ностальгию, которых так мало в современном, всеядном киномире. 31 марта любимому актеру исполняется 70.

Збруев по-прежнему неотразимо обаятелен, неизменно элегантен и преданно любим поклонницами всех возрастов. Он не медийное лицо, он – звезда отечественного кино, народный артист России. В меру демократичный, в меру закрытый, он получает удовольствие от беседы об искусстве и мягко уходит от разговоров о личной жизни. Это и понятно, ведь на его счету более 60 фильмов и три десятка театральных ролей, а значит, есть что обсудить, кроме любимых женщин в прошлом и настоящем. Он слишком разборчив и слишком щепетилен во всем – в работе, в людях, в отношениях. А еще он не любит перемен. Наверное, поэтому он уже много-много лет живет в доме на углу Тверской улицы и Пушкинской площади и без малого полвека работает в Театре «Ленком».

– Александр Викторович, говорят, что первую половину жизни человек живет мечтами, а вторую – воспоминаниями. Вы согласны с этим?

– Согласен. У меня такое количество воспоминаний, что недавно мне предложили написать книгу. Сейчас ведь все пишут… И я даже начал этим заниматься. И вот когда я дошел до определенных вещей, я сказал себе «стоп». Потому что надо было откровенно рассказывать о людях, которых я знаю или знал. И я понял, что не буду этого делать, потому что у каждого из нас есть дети, семьи. Говорить полуправду мне совсем не хочется, какой в этом смысл? А правда слишком жестокая.

– Что вспоминается чаще – плохое или хорошее?

– Разное… Честно говоря, мимо меня ничто не проходит незамеченным. Другое дело, что по мне этого не видно – ни моих драм, ни печалей, ни огорчений. Но эмоционально во мне остается все.

– Вы не возвращаетесь мыслями в детство? Никогда не хотели с Тверской переехать на Арбат, ведь Арбат – ваша «малая родина»?

– Может, я бы и хотел туда вернуться, но, к сожалению, это уже не мой Арбат. Не тот. Все другое. Иногда мне кажется, что люди, живущие сегодня в том доме, где я родился и вырос, страшно мучаются. Мучаются, потому что там сейчас существует какая-то безалаберная жизнь. Орут, кричат, поют плохими голосами, а весной сплошным потоком идут туристы, которых вообще ничем не прошибешь. И даже чтобы попасть в свой дом, люди должны идти через черный ход, потому что все перекрыто… Но тот Арбат, который остался в моей памяти, я очень люблю. Когда иду по знакомым местам, всегда смотрю на дома, где жили мои товарищи, думаю о том, где они сегодня, в кого они выросли. Или вспоминаю свои юношеские привязанности. Здесь жил тот-то, а этот уехал давно, а этого уже нет на свете. А вот в этом доме жила она. Вот интересно было бы ее сейчас увидеть! Глядя на нее, я бы сразу понял, сколько мне лет…

– Во дворе у вас была кличка Интеллигент. С чего это?

– А я в школу ходил реже, чем в кинотеатр. Кинотеатры на Арбате были на каждом шагу, и я смотрел наши и трофейные фильмы по нескольку раз. А вечерами я пропадал в театре. Мой старший брат был актером и работал в Вахтанговском. Этот театр я обожал, хотя ходил и в Малый, и во МХАТ. Желание стать актером пришло неосознанно. А еще я ничего другого не умел, и мама не стала возражать, была счастлива, потому что понимала – это мой единственный путь в жизни.

– Ваша семья пострадала во время сталинских репрессий. Каково это, быть сыном «врага народа»?

– А я этого совсем не понимал. Отец был расстрелян, маму выслали из Москвы в 38-м, дав родиться мальчику Саше Збруеву. Я – у нее на руках. Формулировка была такая: «жена врага народа», «сын врага народа». Вернулись мы только в 45-м… Просто были в моей жизни случаи, которые я воспринимал уже постфактум. В пионеры торжественно приняли, а потом так же торжественно исключили. То ли потому, что плохо учился, то ли потому, что руководство школы посчитало, что таким, как я, в пионерах не место. Ну а о комсомоле и речи быть не могло. Тогда во мне и зародилась неясная неприязнь ко всему такому. Хотя мама моя, пройдя все испытания, плакала, когда в 53-м умер Сталин. Правда, не знаю, от чего именно…

– Действительно ли перед экзаменами в Высшее театральное училище им. Щукина при Вахтанговском театре вас прослушивала сама Надежда Михайловна Вахтангова – вдова основателя этого театра?

– Да. Мама ее попросила. На прослушивание я пришел, заправив брюки в сапоги, в модном пиджаке, который мне привез брат из Польши, на шею повязал шарф. Получилась «форма» блатной московской шпаны. Когда читал, то комиссия вначале улыбалась, потом стала смеяться. Я подумал, что, наверное, все хорошо делаю. Но в институт взяли. Когда сыграл дипломный спектакль, меня пригласили сразу в три фильма и приняли в труппу Театра имени Ленинского комсомола, в которой я уже 47 лет.

– Ваша первая же киноработа «Мой младший брат» свела вас с такими замечательными актерами, как Андрей Миронов и Олег Даль…

– Еще с Ефремовым, который играл старшего брата. С Андрюшей и Олегом тогда мы встретились впервые. Особенно я сошелся с Далем, потому что Андрей был все-таки маменькиным сынком. А Олега учила жизни улица, так же как и меня. По сравнению с нами Андрей был немного другим. Он отличался скромностью и какой-то любвеобильностью. Много переживал, что у него не получается. Еще он конфликтовал с Далем, а я их все время примирял. Но, несмотря ни на что, мы были тогда очень молоды и… очень счастливы.

– И после этого фильма вы сразу стали любимцами всей страны. А сегодня вы чувствуете себя популярным артистом?

– Ну, популярность… Вот шел к вам на встречу, купил один телевизионный журнал. Там напечатали рейтинг популярных артистов. И что же я увидел? Одна из лучших актрис театра и кино Инна Чурикова где-то в последних строчках этого списка. А в самых первых сами знаете кто – медийные лица. Я вот себе часто задаю вопрос: «Что это такое, медийное лицо?» Ехал в машине, слушал программу с неким артистом, там одна слушательница говорит: «Мне так нравится ваше творчество!» А я потом всю дорогу пытался вспомнить его «творчество». Так и не вспомнил. Но лицо медийное. На самом деле медийное лицо – это тот актер или актриса, кто ведет концерты, шоу, программы. То есть не занимается своим прямым делом. Конечно, телевизор – великое изобретение, но культуру, восприятие жизни, ее оценку нельзя на этом строить.

– Вы не снимаетесь в телесериалах, а ведь это не только возможность чаще появляться на экране, но и хорошие деньги. Вас это не привлекает?

– Мелькать из сериала в сериал в однотипных ролях – скучно. А деньги – они сейчас всем нужны. Каждый актер тщеславен, честолюбив. Ему хочется славы, победы, ему хочется премий, ему хочется денег, ему хочется, хочется, хочется всего… И в любой другой профессии люди существуют точно так же, им точно так же хочется двигаться вперед, быть лучшими. Но такой способ зарабатывания денег мне не интересен. Это не для меня.

– Вас наверняка приглашают на светские мероприятия, но увидеть вас там практически невозможно. Почему?

– Я по-своему это уже прошел. И прошел в те годы, когда надо было это пройти. Только тогда это по-другому называлось. Не было таких слов, как «пиар», не было таких мест, как ночной клуб, зато был «Шестигранник», в который съезжалась вся Москва танцевать фокстрот. Поэтому все у меня уже было, а сейчас пришло другое время. Но прежними остались чувства. Прежними остались любовь и предательство рождение и смерть. Они всегда были, есть и будут.

– Сегодня, в день рождения, вы можете сказать себе, что ваша судьба сложилась удачно?

– Не могу. Слишком многого не случилось. Я вообще не верю тем людям, которые говорят: «У меня все прекрасно, все осуществилось и исполнилось». Такого не бывает. Конечно, можно сыграть один, другой, третий спектакль, сыграть удачно. Но всегда есть роли, которые точно твои, но прошли мимо тебя. И уже их никогда не сыграешь. Но что-то я все-таки сделал. Раз вы берете у меня интервью, значит, это кому-то интересно. Что же касается жизни, то… Для меня главным были подлинные чувства. Это относится ко всему. Я давно живу на свете, и мне приходилось много с кем встречаться. Но, увы, я не очень ценил то, что имел. Теперь об этом жалею.

– Чем сегодня дорожите в жизни?

– Сегодня больше всего я, наверное, дорожу здоровьем, своим и моих близких. Так уж Богу было угодно, что в этом сезоне от нас ушли Рита Струнова, Саша Абдулов… Это невосполнимые потери для «Ленкома». Так что здоровье необходимо, а все остальное приложится. А вот если нет здоровья, то ты уже никому не нужен, даже себе…

– Вы можете ответить на вопрос, что такое счастье?

– Счастье?.. Мне кажется, что этого никто не знает. Просто хотелось бы быть более удачливым во всем, более благополучным во всем, более, более, более…

– А что такое любовь, знаете?

– Для меня любовь – это, наверное, страсть, а страсть, к великому сожалению, не длится вечно. Если человек не способен любить, это несчастье. Но потребность в любви должна быть всегда. Обязательно.

– У вас она есть?

– А как же!